Храм святого благоверного великого князя Димитрия Донского в Северном Бутово г. Москвы

Дорогие братья и сестры!

Вот и закончились XXIII Зимние Олимпийские игры в Пхёнчхане – такие непростые для нашей страны, принесшие нам немало боли и переживаний, но завершившиеся, вопреки всем препятствиям, нашим триумфом.

Российская делегация, а вместе с ней и настоятель нашего храма, духовник олимпийских спортсменов России протоиерей Андрей Алексеев, прилетает в Москву вечером 26 февраля.

На следующий день по прибытии отец Андрей будет служить молебен с благодарением Господу за Его милости и щедроты к нам, недостойным.

Неделя Торжества Православия.
Последний день этих Олимпийских игр, который нужно пройти.

Где-то там, за стенами больших кабинетов, решаются вопросы нашего статуса здесь, на Олимпиаде… Что будет, не знаю, но в очередной раз, как и когда-то в Рио-де-Жанейро, понимаю для себя следующее: нам, русским людям, русскому народу, Господь оказал великую честь. Мы сегодня являемся хранителями православных христианских традиций, и в этот день Торжества Православия, в этот воскресный день вновь и вновь осознаёшь, что корень всех печально известных нам претензий лежит отнюдь не в области внешних причин, а значительно глубже: в несоответствии базовых ценностей русского народа – ценностей евангельских – стандартам современного мира. Слава Богу, что в России многие ещё сохраняют верность этим духовным идеалам, стараются жить, руководствуясь ими, и воспитывать в благочестии и чистоте своих детей. Но те, кто стоит за кулисами международных событий, представители совсем другой формации. Про них писал ещё апостол Павел, называя их людьми с «сожжённой совестью», и Сам Спаситель обличал их в лице иудеев, называвших себя сынами Божиими.

Суббота первой недели Великого поста.

Есть то время, которое чаще всего остаётся за пределами внимания окружающих: это минуты и часы, которые мы проводим наедине с самими собой. В них – наши переживания, надежды, наше сокровенное… И когда в периоды большого напряжения, переживаемого человеком в важные моменты жизни, эта святая святых души, личности приоткрывается, то происходят события, которые подчёркивают неслучайность всего того, что мы встречаем на своём пути, и пробуждают не всегда осознаваемую нами способность замечать и чувствовать незримую связь между тем, что уже произошло, было сказано, прочувствовано, и тем, что только должно состояться, проявиться, обозначиться.

Подняв из памяти некоторые вехи жития святого великомученика Феодора Тирона, предложив собеседникам задуматься о символах, имеющих отношение к тому, что мы именуем семенами, зёрнами и плодами, мы через рассуждение о коливе обратились к прообразам подготовки вещества Таинства Святой Евхаристии: ведь тот хлеб, который за Литургией становится Телом Христовым, сделан из зёрен. То же и в отношении слова Божиего, от которого мы вкушаем, читая священные Библейские тексты: с этим словом в наше сердце попадает зерно, кладётся закваска и начинается процесс возрастания человека в христианской вере.

Пятница первой недели Великого поста.

Ранним утром ко мне на телефон пришла смс’ка из аэропорта от девушек-хоккеисток. Так необычно: ведь совсем недавно в их жизни ничего этого не было, а теперь они пишут священнику с просьбой благословить их в дорогу. Скажите, пожалуйста, возможно ли было бы это, если не принимать во внимание ту духовную христианскую традицию, которую русский человек воспринимает от самого рождения, которая вкладывается в его личность поколениями живших до него предков, и затем, при благоприятных к тому обстоятельствах, это семя веры, посаженное в сердце, прорастает, и мы можем наблюдать удивительные живые всходы. И это всё по Евангелию, не правда ли? Вспомните притчу о семени, о сеятеле… Знаете, как радостно было им отвечать на это сообщение? Ну честное слово, очень радостно…

Вообще, признаюсь вам: на этой заключительной неделе пребывания в Корее понятие времени с обычными его границами – утро, день, вечер, ночь – утратило для меня свою актуальность, поскольку нас с Москвой разделяет шесть часовых поясов, а ведь, несмотря на это, приходится регулярно созваниваться и решать различные вопросы, связанные с нашей московской приходской жизнью, занятиями нашей гимназии, проектированием будущего храмового комплекса...

Четверг первой седмицы Великого поста.

«Видимых и невидимых враг избави нас, Господи» (тропарь пророчества).

«Не вниди со мною в суд нося моя деяния, словеса изыскуя, и исправляя стремления, но в щедротах Твоих презирая моя лютая, спаси мя, Всесильне» (Великий покаянный канон преподобного Андрея Критского).

Накануне мы созванивались с Марией Олюниной, супругой нашего травмированного сноубордиста Николая Олюнина, находящегося в настоящее время в больнице. Сегодня я предполагал его навестить, но неожиданно позвонила Маша и поделилась тем, что есть нечто, о чём Николай хотел бы предварительно поговорить со мной по телефону. Уже утром мы созвонились с Колей. Прежде мы не пересекались, это был наш первый разговор. Позвольте мне уйти от деталей, касающихся области соприкосновения с душой человека – человека, который, безусловно, предполагает, что сказанное при доверительном общении останется только между ним и его собеседником. Иначе моя совесть и чувство пастырского долга будут обличать меня в том, что я нарушил нечто очень сокровенное и глубокое, не рассчитанное на всеобщее обозрение и обсуждение.

Среда первой недели Великого поста.

«Услышит тя Господь в день печали, защитит тя имя Бога Иаковля». «Даст ти Господь по сердцу твоему и весь совет твой исполнит». «Сии на колесницах и сии на конех, мы же во имя Господа Бога нашего призовем» (Пс. 19).

Движение по карте первой седмицы продолжается, и этот наступивший день – не исключение. Всё, как обычно: машина, направление к олимпийской деревне, быстрое прохождение досмотра и дорога до нашего 805-го корпуса. Да, кстати: ещё в машине сопровождающий и опекающий меня Владислав Кичигин расстроенно и даже несколько оправдываясь сказал:

– Знаете, моя жена, человек верующий и ходящий в храм, посетовала, что я не хожу в часовню: она ведь регулярно читает в «Дневнике духовника…» про службы, которые Вы совершаете в деревне. Батюшка, я бы с удовольствием приходил, но у меня же нет аккредитации… Вы ведь знаете…
– Конечно, я знаю.

Вторник первой недели поста. Какое яркое, залитое солнцем утро! Мы едем с Владом в машине в деревню, и он делится со мною новостями. Несколько дней назад он меня познакомил с одним известным журналистом, человеком интересным, образованным и начитанным. Пожимая мне руку, тот в самом начале нашего разговора назвал себя атеистом, но вместе с тем по роду своей службы имел желание взять у меня интервью. Я почувствовал, что интерес у него поверхностный, неглубокий – так, по ходу: есть тот, есть этот, а ещё вон тот – пусть будет и он. То есть я. Я понимаю, он человек занятой и собирает гербарий из разных растений, которые находятся на этой поляне. Вот он и подошёл ко мне с желанием пополнить свою спортивно-информационную коллекцию. Времени у нас обоих было немного, всё происходило на соревнованиях по кёрлингу. Мы нашли какой-то закуток, в котором оказалось два стула, присели. У моего собеседника были заготовлены стандартные вопросы – он сам их так и назвал. Не знаю почему, но на самый первый вопрос, уже не помню какой, я ответил в стихах. Мой собеседник спросил, чьи это стихи, кто автор. Пришлось признаться, и после этого произошло неожиданное: он вдруг резко поднялся – видно было, что в его голове шла какая-то работа, и выражение лица не справлялось с потоком мыслей. Наконец, он виновато улыбнулся и сказал, что сегодня интервью у меня брать не будет, так как хотел бы поискать для этого другой повод. Как я понял, альбом для такого растения, как я, нужен был другой, находящийся на какой-то там полке его шкафа, а времени для того, чтобы взять стремянку, у него сейчас не было...

Ну вот и первый день поста. Так необычно быть не дома. Вспоминаю, как мы в нашей священнической среде, рассуждая о днях говения, с улыбкой вспоминали слова из «Настольной книги священнослужителя», написанные не без доброго юмора протоиереем Сергием Булгаковым. Он, вспоминая о масленице с её блинами, сметаной и прочей снедью, всматриваясь в перспективу «многодневного голодания и недоедания», устами и сердцем нерадивого говельщика уныло воздыхает: «Вот оно, хмурое утро первого дня Великого поста…».

Надеюсь, что вы улыбнулись.

А если по-честному, то этого времени очень ждёшь в течение всего года. Потому что для нас, людей мало и плохо выстроенных духовно, – что говорить, это так – именно дни Святой Четыредесятницы, по существу, есть единственная возможность хоть немного подышать воздухом рая. То есть постараться с помощью Божией и, безусловно, при наших усилиях постараться войти в состояние (именно состояние, ибо речь идёт о внутренней работе) удивительно вдохновенное, возвышенное, наполняющее нас такой неземной красотой и силой, которые невозможно ни объяснить, ни пересказать тому, кто никогда не постился – причём добровольно, свободно, сознательно и с рассуждением.