Вторник сырной недели, 13 февраля.
Бывает, просыпаешься утром и ловишь себя на какой-то мысли. А бывает, даже не на одной. Вот и у меня сегодня утром были две мысли. Первое, что мне вспомнилось, – это то, как после вчерашней панихиды буквально на минутку забежала Катюша Боброва, наша фигуристка, – заглянула в часовню попрощаться перед отлётом в Японию и, извиняясь, что беспокоит, очень благодарила и от себя, и от Жени Медведевой за поддержку: «Мы вернёмся 18-го, и ещё, знаете, мы очень чувствуем Божию помощь и молитвенное участие. Правда, чувствуем. Спасибо! Нам оно так нужно!».
А вторая мысль, которая просто пронзила меня, была связана со вчерашней панихидой и с темой, которую Господь благословил поднять в общении с людьми, пришедшими помолиться о новопреставленных пассажирах разбившегося самолёта. Дело в том, что когда я уже ночью читал апостольское послание… Да, тут надо пояснить: я понуждаю себя ежедневно читать главу из Ветхого Завета, апостольское послание и главу из Евангелия, а ещё добавляю к этому хотя бы небольшое святоотеческое поучение. Будучи человеком ленивым, я порой заставляю себя, потому что это нелегко даётся. Признаюсь: бывает, что Ветхий Завет иногда оставляю, – хотя это, конечно, неправильно. Чтение это имеет свою уже сложившуюся череду: апостольская часть начинается с первой главы Деяний святых апостолов и заканчивается последней главой послания апостола Павла к Евреям; евангельская – с первой главы от Матфея до последней главы от Иоанна. И так – каждый день из года в год. Но, конечно, заранее ты не помнишь, какое чтение ожидает тебя назавтра. К чему я всё это говорю? К тому, что мне пришлось прочитать вчера перед сном: это было второе послание апостола Павла к Коринфянам, пятая глава. Вот о чём там говорится в десятом стихе: «Ибо всем нам должно явиться пред судилище Христово, чтобы каждому получить соответственное тому, что он делал, живя в теле, доброе или худое». А в 11-м стихе апостол отмечает: «Итак, зная страх Господень, мы вразумляем людей, Богу же мы открыты; надеюсь, что открыты и вашим совестям». Признаюсь честно, у меня мурашки побежали по коже, когда всё это вот так, в один день…
Предполагая побывать сегодня в верхней деревне и поприсутствовать на соревнованиях лыжников, я, памятуя вчерашний холод, взял с собой дополнительную тёплую одежду, потому что надевать всё это сразу здесь, внизу, было бы нецелесообразным. Мы быстро доехали от гостиницы по уже знакомому маршруту до входа в нижнюю, прибрежную деревню. КПП я прохожу уже без препятствий: меня знают, улыбаются, вежливо приветствуют, но вместе с тем (это общая практика для всех) непременно просматривают мои вещи, пропуская через соответствующий аппарат, а потом проверяют металлоискателем. Я тороплюсь и прихожу в часовню ровно к положенному времени. В этот момент одна из работниц штаба, милая Даша, моет в часовне полы. Я её благодарю и вспоминаю нашу незабвенную Наталью Алексеевну и всех тех замечательных женщин, которые поддерживают чистоту и порядок у нас в храме. Сколько сил и забот, сколько усердия и неравнодушия вкладывают они в это удивительное послушание, совершаемое ими добровольно в течение всех пяти с небольшим лет жизни нашей общины…
Я облачаюсь в ожидании тех, кто может прийти к началу молебна, но никого нет: тренировки, соревнования, отдых и прочее. Обычно в таких случаях я иду в медцентр и зову врачей присоединиться к совместной молитве, но тут вдруг мне очень захотелось остаться одному. Так сильно захотелось, и знаете, я не стал никого звать. У меня за эти дни собралось немало записок – и тех, которые были написаны здесь, в нижней деревне, и тех, которые я привёз после вчерашнего путешествия в горы, где мы общались, знакомились, соприкасались сердечно с теми, о ком я писал накануне. И я почувствовал потребность спокойно, не торопясь, сугубо помянуть все их имена, – вот так, один на один с Тем, Кого не видишь, но Чьё присутствие ощущаешь, понимая, что Он слышит и видит. Видит и тебя, и твоё сердце, и твой настрой, и твою веру, и то, чего тебе хочется, и то, что тебе надо. К слову сказать, я впервые служил молебен в часовне в одиночестве… В одиночестве? Так получилось в этот раз.
А потом я пошёл в медцентр. Здесь меня встретили, как всегда, доброжелательно, предложили тапочки. Я переобулся и рассказал вчерашнюю историю о том, как ошибся дверью и вошёл в апартаменты, где проживали спортсмены и тренеры мальтийской сборной. Мы все рассмеялись, но наш смех стал ещё веселее, когда один из работников штаба признался в том, что и он несколько дней назад, приехав в верхнюю деревню, тоже ошибся дверью и вошёл к этим самым людям, а дальше было всё как у меня. Ну надо же – такое совпадение! Мне предложили чай с очень вкусным вареньем из лимона – таким настоящим, живым, которое, оказывается, дают в столовой. Вообще, реабилитируя это место, надо признаться, что в нём, как выяснилось, есть уголки, где можно отыскать что-нибудь вкусненькое – да-да-да, именно так. Какой-нибудь творожник или что-то похожее на штрудель. Опять же, пиццу или лазанью, кусочки сыра, фрукты. Ну, а йогурты и мороженое – этого хоть отбавляй. Так что не всё так уж плохо в олимпийском столовом королевстве.
Продолжая тему юмора, одна из врачей вспомнила случай: как-то ещё в советское время она работала в одном военном училище, где начальником был полковник по фамилии Печень, а секретарь у него была по фамилии Рак.
– Так вы представьте себе, – продолжала наша собеседница, – иногда она (среди своих, конечно), отвечая на телефонные звонки, говорила в трубку: «Рак Печени слушает». Надо признаться, – завершила она свою историю, – они очень долго работали вместе.
В это время из кабинета массажиста вышла девушка, Ангелина Голикова, и поскольку мы с ней до этого момента не встречались, а назавтра ей предстояло выступать, я прервал чаепитие. Я предложил Ангелине помолиться, и мы вместе с ней пошли в часовню, где я отслужил молебен и, благословив юную спортсменку на предстоящее соревнование, отпустил её готовиться, а сам вернулся допить чай.
– Батюшка, что Вы ещё интересного расскажете? – спросила меня одна из врачей.
– А знаете что, давайте я расскажу одну медицинскую историю?
– Медицинскую?
– Ну да. Как мне довелось описать в стихах «Рождественские приключения Шерлока Холмса и доктора Ватсона».
Мои собеседники оживились и удивились одновременно. И мне пришлось рассказать им о наших миссионерских проектах – о том, как мы проводим наши фестивали творчества духовных школ на сцене Московского государственного академического детского музыкального театра имени Н.И. Сац, о том, что их было уже восемь, что проводятся они каждый год, а на самом первом фестивале был показан спектакль, в котором играли студенты-семинаристы – большинство из них сейчас уже священники. А тогда, одетые в костюмы с Мосфильма, они выходили на сцену и в стихах рассуждали… о чём? Позвольте, здесь я остановлюсь. Кому интересно, кликните на эту ссылочку: по ней можно будет открыть и прочитать весь сценарий, который мы недавно издали в виде аудиоспектакля. И это тоже – часть нашего служения.
Стихи нашим врачам я успел прочитать, но вот закончить не получилось, потому что зашел работник штаба и сказал, что один из наших спортсменов, упав, получил травму. Как потом выяснилось, ничего страшного не произошло, всё обошлось на этот раз. Но я не мог не обратить внимания на то, как мгновенно закончили все разговоры наши доктора, как быстро собрались и срочно отправились помогать тому, кто нуждался в их присутствии и поддержке. Причем всё это – с живым участием, с искренним переживанием и почти молниеносно. Знаете, меня это очень порадовало. Поверьте, в нашей сборной замечательные врачи, прекрасные люди, добрые христиане…
На прощание я пообещал, что закончу медицинскую историю о докторе Ватсоне в другой раз. В этот момент мне позвонили девушки-хоккеистки и мы договорились с ними о встрече, а ещё я сегодня ждал наших хоккеистов-мужчин. Причём, хочу заметить, ощущение, что мы сегодня должны с ними встретиться, у меня было очень устойчивым ещё со вчерашнего вечера. Да, мы предварительно договорились с кем-то из них ещё накануне. Да, всё в жизни бывает, и не всегда происходит то, что ты предполагаешь – сколько раз так случалось. Но вы знаете, ощущение, что мы сегодня должны увидеться с кем-то из них, не покидало меня, и я мысленно к этому возвращался неоднократно...
Почти сразу после того, как я пришёл в часовню, в дверь постучали и вошла девушка, с которой накануне мы беседовали о страшных снах. Мы разговорились. Речь зашла о том, каким образом проникает в дом вор или разбойник. Чаще всего это случается, если двери или окна не закрыты, и тогда он забирает в доме то, что плохо лежит. Вот так и худые сны снятся человеку тогда, когда он плохо помолился или вообще редко это делает, редко ходит в храм, не участвует в церковных Таинствах, не ведёт внутренней работы, вообще духовно расслаблен.
– А у меня мама очень верующая, она за меня сильно молится. И я тоже во все поездки беру с собой молитвослов.
– А ты давно исповедовалась, причащалась?
– Давно. Но в моей жизни это бывало.
– А ты бы хотела это сделать в ближайшие дни?
– Да. Но мне надо подготовиться. А можно, я напишу грехи на бумажке и потом вслух прочитаю?
– Конечно.
– А что можно сделать сейчас?
– Слушай, давай мы отслужим молебен перед началом доброго дела и Господа позовём в помощь. А ты не только постоишь и помолишься вместе со мной, но и постараешься задуматься над тем, что в твоей душе ослабело, почему эта сила – тёмная сила – получила над тобой такую власть, что беспокоит тебя и во сне.
Есть и ещё кое-что, что я сказал моей юной собеседнице, то, о чём я спросил и что она ответила, но это уже не для записи. Хороший у нас получился разговор. И девушка тоже очень хорошая. Девушка, которая беспокоится не только о внешнем, но и думает, рассуждает о внутреннем и вечном. Как же удивительно встречать таких людей в этой сложной поездке! Это большое утешение для меня как для священника, большая радость.
– А Вы у нас святой водичкой покропите? – спросила она меня. – Я сейчас наверх к девчонкам поднимусь, а то вдруг они отдыхают? И я Вам оттуда сброшу смс-ку.
Дав девушке свою визитную карточку и через несколько минут получив сообщение, что меня ожидают, я взял святую воду, кропило, захватил с собой айпад и поднялся на несколько этажей выше. На лестничной площадке было стыло и холодно, но не так, как вчера в верхней деревне. Разница ощущалась.
В комнате девчонок было четверо. С Викой мы уже были знакомы, а три других были – Лена, Ангелина и Нина. Я прошёл по комнатам, в которых они живут, и с молитвой окропил всё и всех святой водой. Затем мы сели к столу и стали разговаривать. Я рассказывал о своих спортивных путешествиях, о нашей жизни на Подворье, о нашем молодёжном служении. Что-то мы посмотрели у нас на сайте, а ещё я прочитал им несколько своих стихов, вспомнил и поделился интересными случаями из пастырской практики общения со спортсменами и не только. Они слушали, о чём-то спрашивали, но преимущественно всё-таки слушали. Больше всех спрашивала Вика, с которой мы уже успели до этого пообщаться, а остальные девчонки немного стеснялись: общение со священником было для них необычным и непривычным. А я в очередной раз обратил внимание на то, как же они все организованны, приучены к порядку, к чёткости, к дисциплине. Это чувствуется, сильно чувствуется.
– Там ещё девчонки хотели, чтобы Вы к ним пришли, но, правда, не сегодня, – сказала Вика. – Можно?
– Конечно, давайте договоримся. А пока отдыхайте, у вас же вечером матч с американками.
Девушки закивали. Я поднялся и направился к выходу, но прежде всех их благословил. Они улыбались.
Когда я вернулся в штаб, на часах было начало четвертого. Спросил про хоккеистов. «Никто не приходил, пока Вас не было. Да, батюшка, вино я приготовил», – сказал один из очень заботливых штабных работников по имени Никита. – «Как Вы и просили, три бутылки».
Я действительно просил его купить три совсем маленькие бутылочки – у нас же здесь не будет столько причастников, как в храме в Москве, поэтому вина нужно немного. Приготовив всё для завтрашнего дня, я со всеми попрощался и, забрав вещи, необходимые для поездки в верхнюю деревню на соревнования по лыжам, вышел из штаба. Вопрос, почему же не пришли хоккеисты, крутился у меня в голове. Я двинулся к выходу – да, кстати, стоит оговориться: попасть в наш 805-й корпус можно через два входа. Я всегда пользовался одним – точнее, через него я всегда уходил. А вот заходил то через первый, то через второй. Вот и сейчас я направился по знакомому маршруту, а потом вдруг остановился и решил пойти по второму пути. Вот так просто развернулся и пошёл. Для этого нужно было вновь подойти к лифту и спуститься на нём вниз. Оттуда через парковку можно пройти в столовую и пообедать, а затем уже сесть в машину и отправляться в Пхёнчхан.
Когда я спустился вниз и двери лифта открылись, передо мной стояли Илья Ковальчук и Сергей Широков, наши хоккейные звёзды.
– Ребята! Я вас жду, – сказал я им, – а вы что же не идёте?
– Куда не идём? – спросил Илья.
У обоих в руках было мороженое, и они явно направлялись к себе в комнаты.
– Я вас жду сегодня.
– А мы ничего не знаем, – сказал Ковальчук.
– Слушайте, давайте зайдём ко мне сейчас. Ведь я всех здесь уже видел, всем передал Патриаршее благословение, раздал иконочки, со всеми помолился, кроме вас.
Пока я всё это говорил, мы уже поднялись на лифте наверх, зашли в штаб и я открыл дверь часовни.
– Ничего себе, как тут у вас… – сказал Ковальчук, – а мы ничего не знали.
Я буквально на несколько секунд вышел из часовни, чтобы снять верхнюю одежду и повесить её в штабе, а когда вернулся, был поражён тем, что мороженого в руках у моих спутников уже не было. Я подумал: «А вот канадцы могли бы так быстро съесть мороженое?» Нет, я серьёзно! Дело в том, что ребята к этому моменту его даже не жевали – его просто не было. Как можно так быстро съесть мороженое, я не знаю. Я так не могу. Честное слово.
Я передал ребятам специально к ним обращённые слова Патриарха и предложил отслужить молебен. Они не отказались; стояли, внимательно слушали, крестились.
– Завтра мы играем со словаками, а на следующий день соберемся с теми, кто сможет, и к Вам обязательно придём, – сказал Илья. Серёжа тоже что-то добавил.
– Ребята, возьмите мою визитную карточку, пусть мне кто-то из вас позвонит, а я под вас подстроюсь, учитывая ваши игры, тренировки и всё прочее. Давайте подумаем, как нам собраться вместе, помолиться. Да, и ещё я вот тут для вас приготовил, – с этими словами я взял целую пачку красных пасхальных ленточек с надписью «Христос Воскресе», которые мы раздаём прихожанам в день Светлого Праздника, с которыми ходим на крестный ход, которые развеваются на рюкзаках наших мальчишек и девчонок. Кто-то завязывает их на руку, кто-то вплетает в волосы, прикрепляет на одежду.
– Сколько у вас всего в сборной человек?
– Двадцать пять, – сразу ответил Илья.
– Я подумал, что к вашей красной форме они хорошо подойдут по цвету. Ну а по содержанию – это ведь ленты победы.
Ребята отсчитали ровно двадцать пять ленточек, остальные вернули. Мы на прощание сфотографировались, а потом я ещё что-то им сказал, а они ответили. Хорошо ответили. Что сказал и что ответили – об этом писать не буду. Пусть это будет нашим секретом…
Ребята ушли. «Ура, можно поесть!» Я отправился в столовую, взял себе из самых вкусных мест всё то, о чём писал ранее... Да, чуть не забыл: перед самым входом в столовую я столкнулся с тренером Миши Коляды, неудачно выступившего в командных соревнованиях по фигурному катанию.
– Как я рада Вас видеть, – сказала мне Валентина Михайловна. – Я как раз хотела к Вам зайти.
Мы общались с ней минут пять, было о чём. Знаете, в таких ситуациях нужно просто поддержать человека, помолиться и попросить Господа, чтобы Он помог найти подходящие духовные слова. Человеку ведь немного нужно: иногда простое слово поддержки – и уже всё по-другому, а если оно приправлено духовной солью, то раны ещё быстрее затягиваются. Я рассказал ей одну историю, которую через несколько минут после этого повторил и Мише, застав его в столовой на том же месте, где он обычно обедает. Кстати, девочка Аня из сборной Украины и в этот раз обедала вместе с ним. Я их обоих поприветствовал, благословил, а что касается истории – да вы, наверное, её помните. Это когда человек чудом спасся в кораблекрушении. Его вынесло на берег необитаемого острова, из обломков корабля он сделал шалаш и пошёл поискать чего-нибудь съестного. А когда вернулся, то увидел, что молния ударила в его халабуду, и к его возвращению она уже догорала. Он сел на землю, обхватил голову руками и, зарыдав, стал роптать – на Бога, на судьбу, на всех и вся. И вдруг… он услыхал, как бьют по волнам вёсла, а когда поднял голову, увидел, что к берегу приближается шлюпка, в ней – матросы, а вдалеке виден корабль. «Кто, откуда, как?» – мелькало в его голове и колотилось в сердце.
– Мы увидели дым твоего костра и поняли: что-то случилось, потому что этот остров необитаемый. «Наверное, с кем-то стряслась беда», – так решил наш капитан и направил нас сюда разобраться, в чём дело.
Вот так говорится в конце этой истории. Так бывает и в жизни: ты думаешь, что сейчас сгорает твоя последняя надежда и дальше – конец, но на самом деле всё только начинается, и дым от твоего костра – это не знак богооставленности, а веяние грядущих побед. Если, конечно, правильно всё осмыслить, сделать верные выводы и, позвав Господа в помощь, основательно потрудиться, преодолевая возникшие сложности и неприятности.
Миша улыбался, широко улыбался. Девочка Аня, фигуристка из украинской сборной, тоже улыбалась.
– Ты же из Украины? – спросил я.
– Да.
– А какой у тебя вид спорта?
– Тоже фигурное катание.
– Знаешь, Анечка, как-то наш Патриарх сказал такие слова: «Россия, Украина Белорусь – вместе мы Святая Русь». Я тебе признаюсь честно, вот поверь, честное слово, для меня происходящее сегодня между теми, кто с одной и с другой стороны, – это и моя личная боль. Я ведь священник, пастырь Церкви. Мы недавно были в паломнической поездке в Грузию. У нас была большая группа, мы ездили по святым местам, служили Литургии, прикладывались к святыням. Везде, куда мы приезжали, мы пели, прославляя Господа, Царицу Небесную и святых Грузинской земли. И к нам подходили люди со словами благодарности. А ещё не забуду, как на месте подвига святой равноапостольной Нины ко мне подошли два немолодых грузина попросить благословения. Они оба плакали и на прощание сказали, что мы с ними одной крови. Это правда: мы, христиане, все одной крови – Христовой Крови. И это нас ко многому призывает и обязывает. А я молюсь и буду молиться о мире и единстве, чтобы мы не давали радости наши врагам, когда у них получается разделить в одном доме двух братьев…
Пообедал я быстро. Мы с моим сопровождающим Владиславом выехали в горную деревню, и – надо же так – по прибытии к КПП, через который нам предстояло проехать к трассе, где проходили лыжные соревнования, мы вдруг выяснили, что у нас не хватает какого-то важного документа и мы не можем попасть к месту назначения. Созвонившись с руководством, посоветовавшись и рассчитав всё по времени, мы решили вернуться назад для того, чтобы присутствовать на соревнованиях по шорт-треку. К залу, где проходят эти соревнования, доехали мы очень быстро.
В этих стремительных и драматичных заездах участвовали спортсмены разных стран. Сколько ловкости, быстроты, сообразительности! Им требуется пройти дистанцию, не допустив ни одной ошибки, цена которой – не только падение твоё или кого-то из соперников, но и лишение награды, если ты вошёл в тройку призёров, но допустил при этом непозволительные действия или неверное движение. Вот такие правила. Сколько аналогий и наглядных примеров можно привести и рассмотреть, сравнив их с правилами духовной жизни – той жизни в которой последствия от греховных ошибок могут быть ещё более тяжёлыми. Попробуй потом их исправить... В итоге до финала у нас дошёл только Семён Елистратов. А мне очень понравилось выступление Сонечки Просвирновой. Такая у неё церковная фамилия – я сразу вспомнил про просфорки, лежащие в холодильнике и ждущие трёх оставшихся Литургий, которые мы, Бог даст, отслужим в олимпийской деревне – на Сретение 15-го февраля, в Прощёное воскресенье 18-го и в день Торжества Православия 25-го. Мне запомнилась на шлеме у Сони мордочка рыжей лисички – такая забавная. И когда Соня изящно обходила в движении соперниц на скользком льду, умело балансируя на огромной скорости, я представил себе театральную сцену, на которой эта девушка как будто бы выступает, мастерски изображая ловкого лесного зверя. А ещё из комода моей памяти я достал интересную картину: зимний лес в Тульской области, в котором я был после недавнего снегопада, и знаете – да-да, честное слово! – видел рыжую лисичку, которая мышковала и бегала по льду пруда, ловко перебирая лапками, как бы пританцовывая. Ну надо же – такое совпадение, такая вот, понимаете, аналогия. Ну уж – какая есть.
А потом был хоккей, где наши девчонки снова проиграли – в этот раз американкам. Но нужно признаться, что наши соперницы сегодня были лучше и сильнее. Это ведь игра: сегодня они лучше, завтра – мы. Здесь всё было по-честному. Вот бы так и в жизни…
День заканчивался, мы с Владом довезли до олимпийской деревни Кристину Кесслер, и я попросил её как работницу пресс-службы о возможности получать интересные фотографии с тех соревнований, где выступают наши спортсмены. Кристиночка обещала. Она человек ответственный, и я надеюсь, что фото мы сможем получать, а я буду их размещать и у нас на сайте.
Прощаясь с Владом у входа в гостиницу, мы набросали примерный план завтрашнего дня, а там – как Господь благословит, так и будет.
На сегодня всё. Хотя постойте – ещё ведь три бронзовые медали, которые принёс нам уходящий день, надо об этом сказать: дуэт Анастасии Брызгаловой и Александра Крушельницкого завоевал бронзу в кёрлинге, а Юлия Белорукова и Александр Большунов поднялись на третью ступеньку пьедестала в спринте (лыжные гонки).
Смотрю на часы и думаю, что написать в конце, учитывая разницу по времени – пожелать всем хорошего вечера или доброй ночи? Знаете что, пожелаю всем мира, тишины и во всех добрых делах Божией помощи. До завтра... Или до сегодня...
Настоятель храма,
духовник олимпийских спортсменов России
протоиерей Андрей Алексеев
