Протоиерей Андрей Алексеев: мой духовник игумен Виссарион (Остапенко), насельник и духовник Троице-Сергиевой Лавры

Дорогие братья и сестры!

Позвольте разделить с вами мои духовные и сыновние чувства в отношении очень дорогого и близкого мне человека – моего духовного наставника и отца, насельника Троице-Сергиевой Лавры, который нёс послушание духовника этой древней обители преподобного Сергия, истинного монаха, духовного поэта игумена Виссариона (Остапенко).

Почему я это делаю именно сейчас? Дело в том, что ко мне обратились знакомые мне люди, также духовные чада отца Виссариона, с просьбой написать о нём, поскольку в настоящее время, по прошествии двух с половиной лет со дня его блаженной кончины, они решили собрать, а потом издать его жизнеописание. Такая традиция существует в Церкви, и, признаюсь честно, я ожидал этого события, поскольку речь идёт об удивительном человеке, добром пастыре, молитвеннике, обладавшем духовными дарами священнослужителе, к которому приезжали многие люди и искали его духовного руководства.

Когда материал был составлен и готов к пересылке, случилось непредвиденное: всё написанное исчезло, просто исчезло, причём везде, не осталось ровным счётом ничего. Для меня как для священника это не удивительно, поскольку, повторюсь, речь идёт не об обычном человеке, и поэтому даже в отношении небольшого описания его жизни не может обойтись без таких искушений. Пришлось всё переделывать снова, и вот тем, что в итоге получилось, мне хочется поделиться с вами…

* * *

Моя первая встреча с отцом Виссарионом состоялась в конце 1990-х гг., когда, будучи студентом Российского православного университета апостола Иоанна Богослова, я приехал в Троице-Сергиеву Лавру, нуждаясь в духовном совете по важному для меня вопросу. В то время мой первый духовник, протоиерей Георгий Строев, был тяжело болен и не мог уделить мне должного внимания, а я нуждался в поддержке и пастырском слове. Об отце Виссарионе мне рассказал близкий для меня человек как о достойном духовном наставнике и истинном монахе.

Каждый из тех, кто переживал большое внутреннее напряжение в связи с происходящими в жизни событиями, предполагающими принятие важного решения, знает, как необходимо в это время мудрое духовное наставление. Я ехал в Сергиев Посад и молился Господу, Матери Божией и преподобному Сергию с просьбой о встрече со священником, о котором мне говорили.

Хорошо помню этот погожий день. Людей у мощей в Троицком соборе было немного. Помолившись и немного постояв у раки, я вышел в то место, где можно взять свечи. Возле свечей стоял немолодой монах. Я подошёл к нему и спросил, где можно найти игумена Виссариона. «А я и есть игумен Виссарион», – сказал мне батюшка.

Так началось наше общение, не только разрешившее для меня недоуменный вопрос, с которым я приехал в тот день, но и открывшее многолетнее духовное взаимодействие, в которое вошла вся моя семья. Затем, после смерти моего первого духовника, это общение переросло в духовное окормление, столь много давшее мне и моим близким.

Отца Виссариона отличала большая простота, но простота особая – высокая и проникновенная. Это духовное качество было пронзительно искренним и сочеталось с готовностью не просто принять и выслушать собеседника, но вступить с ним в серьёзный диалог о его христианской жизни. И это общение предполагало взаимность. Открывая перед собой страницы жизни этого человека, я, тогда ещё не будучи священником, но уже чая этого служения в будущем, не просто имел перед собою добрый пример, но и – настолько, насколько это было возможно для меня в то время – осознавал, что передо мною не обычный человек: не просто монах, игумен, но тот истинный христианин, который пришёл в Церковь с неподдельной готовностью душу свою положить за всех тех, кого Господь к нему направлял.

Я хорошо помню тех духовных чад отца Виссариона, которые приходили к нему на исповедь, тех, кто шёл к нему за советом, а также многих других, искавших его живого слова. Будучи духовным поэтом, всегда умалявшим свои таланты, но обладавшим редким даром слова, батюшка использовал этот дар в общении и делился своими размышлениями, представленными в очень интересном творчестве: его стихи напоминали мне простой, по душам, разговор человека с Богом и людьми о вере, рассуждение о тех насущных вопросах, которые, проходя через неравнодушное сердце, открывали новые горизонты, удивительным образом соединяя настоящее с прошлым и будущим. Именно отец Виссарион давал мне благословение на принятие священного сана, и его мудрыми наставлениями я пользуюсь по сей день – хотя, конечно, честно признаю, что для меня сегодняшнего его служение – это недостижимая высота.

Уже будучи диаконом, а затем иереем, я неоднократно бывал в келье у батюшки, где всегда получал от него не только ответы на свои вопросы, но и ту поддержку, в которой нуждался, и те советы, которые были мне нужны – как родителю, преподавателю, христианину, священнослужителю. Батюшка никогда не навязывал своего мнения, но его глубокое рассуждение о каком-то предмете или событии, с разных сторон рассматриваемое им в беседе, как будто бы открывало перед тобой Евангелие по этой теме, и очевидность принятия именного такого – как потом оказывалось, единственно верного решения – не вызывала сомнений. Более того, всё это было так доступно и так просто – в этом разговоре, в этой встрече, в этом слове, в этом горячем сердце…

Мне доводилось несколько раз принимать отца Виссариона у себя на даче, которая находилась недалеко от Лавры. После молебна и совместной молитвы мы садились за трапезу и обсуждали разные темы, всегда сдобренные духовной солью. Эти беседы имели ту высоту, которая призывала быть внимательным ко всему, о чём мы говорим за столом, а в то же время для меня такое общение во время трапезы – это то, что пригождается мне в моем нынешнем служении: как напоминание, что трапеза, по слову святителя Иоанна Златоуста, это вторая Литургия.

Неоднократно мне приходилось бывать с отцом Виссарионом в тех домах в Сергиевом Посаде, где жили его духовные чада. Это были и совсем простые старушки, и состоятельные люди. У одной такой женщины по имени Наталья обычно проходили совместные праздничные трапезы; это происходило в её большом доме в дни тезоименитства батюшки. Трапезы превращались в многочасовые духовные творческие встречи, где читались стихи и другие литературные произведения, пелись песни. Сюда приходило немало талантливых, интересных, образованных, известных и не очень известных людей.

Вспоминаю я и службы в Троице-Сергиевой Лавре, и соборования в одном домовом храме в Посаде, где собирались многие люди, ищущие у Господа утешения и получавшие его через своего духовного наставника.

Всегда легче идти по жизни, когда ты знаешь, что возле тебя есть тот, к кому можно прийти, а если не получается – то позвонить и поговорить, посоветоваться. Набираешь номер – и ждёшь, что вот сейчас, буквально через какие-то мгновения, раздастся голос дежурного на проходной у братского корпуса, ты представишься, скажешь, кого позвать, и духовный коммутатор соединит тебя с тем источником, вкушая воду которого ты обретешь и мир, и рассудительность, и радость – хотя бы на время.

Рассуждая сегодня, в мои без малого 50 лет, об этом человеке, я бесконечно благодарю Бога за то, что в моей жизни произошла и на протяжении многих лет продолжалась эта удивительная духовная связь. Таких людей, как отец Виссарион, автор известной книги, тогда архимандрит, а ныне епископ Тихон (Шевкунов) назвал «несвятыми святыми». И это действительно так. Наблюдая за жизнью, которую вёл этот человек, обращая внимание на изменения, происходившие в его духовных чадах, а также замечая малозаметные штрихи бытовых и прочих взаимодействий его с собратьями, я осознавал (и понимаю это сейчас – понимаю как пастырь Церкви): мне была оказана Богом огромная честь – соприкасаться и общаться, порой подолгу, с человеком очень серьёзного внутреннего духовного устроения, всегда умалявшим себя и рассуждавшим о своём недостоинстве. Те известные в церковной жизни слова, которые мы порой произносим, говоря о работе над собою, о спасении в вечности, о борьбе со страстями, здесь были явлены в реальном делании. И, соприкасаясь с этим воочию, ты сам и многие из тех, кто приходили к отцу Виссариону, имели перед собой достойный пример глубокого смирения, высокой молитвенной организации и столь редкий для современной, в том числе и церковной реальности евангельский образ жизни. Понимая, что не соответствуешь никак этой высоте, ты всё же поднимался на эту гору, дышал на ней особым воздухом, общался на неземном языке, а потом – снова спускался вниз и рассуждал: «Господи, за что и для чего дано мне всё это?».

Когда у отца Виссариона появлялась вторая куртка, приносимая ему кем-то из духовных чад, он её дарил. Так же он поступал и с рясами. Через его келью проходило немало разных материальных предметов, которые в ней не задерживались, чему я неоднократно был свидетелем. А уходившие от него облагодетельствованные многие и многие люди, приезжавшие из разных концов большой страны, увозили с собою в сердце не только высокий образ доброго пастыря, но и живую веру, сподвигавшую их к тому, чтобы учиться жить по слову Божию.

Есть то, о чём не хочется писать, но что хочется сохранить в своём сердце, потому что оно выше возможного для изложения на бумаге или произнесения в слове. Мы знаем, что уход из жизни человека – это неземное таинство, а если из этого мира уходит праведник, то мир и люди, живущие в нём, получают молитвенника на небе. Вместе с тем признаюсь в том, что мне сегодня порой так не хватает этих простых бесед, и я нередко себя укоряю за то, что тогда, в те годы, я мог их иметь ещё чаще, но не всегда проявлял решимость и усилия для этого. А это было так близко и доступно…

Проходит время. Наносное, мелкое размывается и уходит в никуда, а основательное, глубокое и истинное остаётся навсегда. В жизни отца Виссариона, в его служении, в его стихах и словах удивительным образом отражался Господь, Который и сегодня приглашает нас к Себе в надежде на то, что мы, обретя на пути земного странствования такое удивительное соприкосновение с духовным человеком, с благодарностью к Нему будем стараться не только на словах, но и делами подражать наставникам своим, от которых получили с благословением семена веры, богатые удобрения и обильный полив – чтобы потрудиться и хоть в малой степени принести Богу духовные плоды.

Протоиерей Андрей Алексеев
18 октября 2017 г.
Москва

* * *

Дорогие братья и сестры!

Обращаем ваше внимание на то, что несколько лет назад издательством нашего храма был издан диск «Призыв к покаянию» – аудиосборник стихов игумена Висссариона (Остапенко).

Читает стихи настоятель нашего храма, протоиерей Андрей Алексеев.

Приобрести диск вы можете в церковной лавке нашего храма.